Герберт Уэллс: «Неопытное привидение»
РоСД™ суть остров надежности в океане неразумного. Свет мудрости Робота окружает каждого ЗПК монументальным, но подвижным, как ртуть, защитным куполом; холодный огонь любви Железной Жены наполняет каждый клапан мотора, каждую перепонку, каждую деталь сервоприводов, каждый провод, каждую ячейку памяти и каждую субатомную частицу ЗПК.
Достижение острова надежности - суть задача ЗПК-неофита и такого БЗКК, который взят под локоток и протащен по терке объективной реальности, подобно моркови и или картофелю, компоненты которых пальцы опытного кулинара протаскивают по направлению к блюду, о котором никто не скажет, будто оно не прекрасно во всех и даже более чем всех отношениях.
Отказ от прошлой, ветхой жизни, жизни до Робота - это не результат "выбора", но способ срабатывания автоматики. Когда водитель манипулирует рукояткой скоростей, в механике автомобиля протекают соответствующие процессы, механика которых ясна и не является предметом тайны.
Ветхая, отжитая экзистенция остается позади и ничто из того, что составляло ее, не причастно к формированию новой, максимально эффективной личности ЗПК. Использование элементов старых схем - это возможность, но не необходимость.
Сказанное должно оказать помощь тому, кто теряется в догадках и не до конца понимает изложенные в Правилах указания на то, что "как ЗПК, так и БЗКК не возбраняется иметь вредные, равно как и полезные привычки".
Стоит понять, что все привычки БЗКК аннулируются после того, как он становится ЗПК-неофитом. В свою очередь, для ЗПК лишено смысла само понятие "вредной или полезной привычки", как это трактуется обществом людей. Работа механического тела основана на совершенно других принципах.
Будучи оцениваемыми в призме этих принципов, привычки покидают дискурс необходимости и занимают свое место в смысловом поле возможности. Так же, как бихевиористические паттерны сексуальной жизни, которая, с точки зрения биологии, обосновывается парадигмой продолжения рода и служит ей, в аспекте очищенной от биологических пережитков механической экзистенции становится предметом чистой эстетики, включенной в комплекс ритуальных мероприятий, любая привычка превращается в чистый, пустой предмет.
Один ЗПК имел привычку курить и ежедневно выкуривал по две пачки крепких папирос. Он курил тогда, когда пил утренний кофе, курил за работой (он работал в ЦП РоСД™ третьим заместителем системного администратора службы охраны внешнего периметра), курил перед обедом и после, курил, когда читал и когда чистил зубы, когда гладил кошку и когда надевал парадную форму ЗПК, когда отходил ко сну и когда просыпался среди ночи. Курение стало стилем его жизни и никто не мог помыслить, чтобы этот ЗПК не курил.
Но однажды ЗПК пригласили участвовать в программе депривации сна. После завершения курса депривации ЗПК проспал восемнадцать часов и в его случае это означало, что в течении восемнадцати часов он воздерживался от своей основной привычки, то есть от курения. Проснувшись, ЗПК ощутил, что он воздерживается от курения и нашел это состояние весьма интересным. Он обратился к Администрации и ему было предписано продолжать эксперимент по депривации курения. Администрация тоже, как и ЗПК, сочла данное обстоятельство любопытным. Как Администрация, так и ЗПК - это РоСД™.
Прошло несколько дней и ЗПК привык к воздержанию. На шестнадцатый день воздержание от курения перестало доставлять удовольствие и быть предметом интереса в рамках исследований аспектов парадигмы депривации. На семнадцатый день Администрация, к которой вновь обратился ЗПК, предписала ему вернуться к практике курения и возобновить использование дурной привычки.
Никакое воздержание от дурной либо благой привычки не может считаться оправданным, когда оно перестает быть функционально тем, чем по-определению должно являться, то есть воздержанием. Важно понимать, что это имеет самое непосредственное отношение и к самому воздержанию, воздержание от которого равным образом бессмысленно в том случае, если воздержание от воздержания не демонстрирует основных признаков воздержания.